Людоедство (2015)

Книга вышла в издательстве "Лимбус-пресс".

Автор иллюстраций - Григорий Ющенко

скачать книгу в PDF

Бонус: наклейка «НЕЦЕНЗУРНАЯ БРАНЬ» в каждой книге!
Согласно поправкам к закону «о государственном языке Российской Федерации» и ряду сопутствующих документов, на печатной продукции, содержащей слова, образованные от нескольких всем известных корней, должна стоять маркировка «содержит нецензурную брань». На наш взгляд, это требование абсурдно: 1) определение «нецензурная» прямо противоречит статье 29 пункт 5 конституции РФ 2) слово «брань» является эмоциональным определением и может быть применено в лучшем случае к ситуации, но никак не к художественному произведению. Конечно же, в стихах Натальи Романовой нет никакой нецензурной брани, как ее в принципе не может быть ни в одном тексте.
Мы долго думали, как, с одной стороны, не нарушить закон и, с другой, не обмануть покупателя. И мы нашли замечательное решение. Да, в книгах «Людоедство» и «Зверство» есть нецензурная брань! Внутри каждой книги вы найдете наклейку с этим словосочетанием и веселой картинкой. Ее можно наклеить куда угодно, в том числе и на лоб тем, кто принял вышеупомянутый закон. Если вдруг вы не нашли наклейки в книге, значит ее кто-то уже похитил, увы! Прилагаем эскиз, по которому можно напечатать такие стикеры самому.


ПЯТЕРОЧКА

Анна Ивановна Перегуд
училась очень прилично.
Математика, русский, химия, труд –
всегда стабильно отлично.
Она ни разу в глаза не видела
других оценок, кроме пятерок.
Полкласса за это ее ненавидело –
полкласса тупых завистливых телок.
Полкласса парней ее игнорировало,
не потому что была невзрачная.
А потому, что ни с кем не заигрывала,
глаза опускала на шутки ржачные.
Парням интересны сиськи и жопы,
а не таблицы и падежи.
«Это влияние западной Европы!» –
так утверждали всякие ханжи.
У стенгазеты «Повестка дня»
висел кодекс чести для молодежи:
если парень тебя обнял –
девушка должна ему дать по роже!
Но хоть «девичья гордость» и была в цене
у всяких писателей типа Стаднюка,
мало кто отказывал себе в вине
в пользу уксуса или молока.
Она придет из школы домой –
а бабка ей яблочко трет на терочке:
– Ну-ка, иди сюда, ангел мой,
и покажи нам свои пятерочки!
И вот уже в первой майской сирени
нет чтоб вдыхать весны аромат –
она выбирает какие-то хрени –
ищет там «пятерки», как вшей примат.
Юность прошла, позади институт.
В скромном берете, в пальто потертом
вышла на пенсию Анна Перегуд.
Жизнь прожита. Кончились пятерки.
Больными ногами едва шурша,
шла по шоссе, поднимаясь в горку.
И тут ей навстречу два алкаша:
- Быстрее, бабка, пиздуй в «Пятерку»!
Там сейчас акция для старух:
пенсионерам дают на рыло
только сегодня с часу до двух
моток веревки и хозяйственное мыло!
Ах, как вздрогнула Анна Ивановна,
услышав заветное слово «Пятерка»!
Вся ее жизнь, как ржавая ванна,
сорвавшись с цепи, понеслась с пригорка!
В «Пятерочке» народу было битком,
бабки толкались, орали очень.
БОшками стукались над грязным лотком,
многие пытались пролезть без очереди.
Наконец подошла продавщица нервная,
и Анна Ивановна тут же получила
самая первая, по-прежнему – первая! –
моток веревки и хозяйственное мыло.
И Анна Ивановна отправилась домой,
как в десятом классе легко сбежала с горки.
И бабушка, встречая, сказала: – ангел мой,
жизнь-то продолжается: не кончились пятерки!
Надо скорее делать уроки:
то, что задано, строго выполнять.
А вечером соседи столпились на пороге:
от Анны Ивановны глаз не оторвать.
Лицо ее счастливая улыбка исказила,
а тело на столе лежало распростерто.
В руке она сжимала пакет из магазина:
на нем стояла красная жирная пятерка.