Наталья Романова о правилах и ошибках

Интервью газете "Новости Петербурга", 21 мая 2013 г. Оригинал: novostispb.ru

Поэт и основатель Школы грамотности в Санкт-Петербурге Наталья Романова — уникальный персонаж питерского авангарда. Ее называют одним из самых оригинальных и бескомпромиссных творцов нашего времени, а ее многоплановые произведения, которые, как говорит Наталья, плевок в рожу «социального ханжества», — истинной поэзией последних времен. Какие гримасы сегодня корчит эта рожа? Этот вопрос, а также тему ханжества — социального, нравственного и политического корреспондент «Новостей Петербурга» обсудил с самой Натальей.

— Недавно депутаты Госдумы запретили употреблять мат в СМИ. Вы, как создатель уникальной школы грамотности, как относитесь к борьбе за «чистоту» русской речи?

— Как к очередной глупости. Эти люди хотят со своей убогой точки зрения вводить какие-то правила, не зная основных законов, по которым живет язык. То, что они пытаются якобы изменить, на самом деле матом не является. Потому что мат — это агрессия, брань. В данном случае речь идет о словах, которые к брани не имеют отношения. Язык и речь живут и изменяются по своим законам, независимо от того, нравится это или нет депутатам или ректору университета. Запреты и санкции, налагаемые на речь и язык, — яркий показатель состояния нашего общества. Кстати, наиболее агрессивно борются за чистоту языка представители криминальной среды. Это ведь бандитские штампы: «мать — это святое», «дети — святое», «мой дед землю пахал». Именно таким ханжеским пафосом наполнена криминальная поэтика. Эти люди ходят со своими семьями на певцов типа Розенбаума или Лепса и думают, что это и есть «высокая культура». Те ведь поют о «высоком», нет мата и вроде бы все «прилично». Звериная жестокость, скрытая за пафосными штампами, — это и есть основная составляющая бандитской культуры. Сегодня вся политика государства построена на примитивных гопацких представлениях о жизни. Поэтому нет ничего удивительного в таких законах и запретах.

— Вы, мастер слова, как можете обозначить состояние, в котором пребывает наша страна?

— Состояние разрухи, крушения, торжества тупого потребления. Думаю, что скоро наступит Армагеддон, осталось совсем чуть-чуть. В России все загнется, развалится и отвалится. Скорее всего, причиной этого будет какая-нибудь межнациональная бойня, а также полный и окончательный крах ЖКХ и других структур.

— На ваш взгляд, настоящая моральная элита, к которой в свое время относили Владимира Высоцкого, Дмитрия Лихачева, в нашем государстве есть?

— Сейчас эти имена, став титульными и официальными, вызывают доверия не больше, чем так называемые «почетные граждане Петербурга», которых избирают комитет по культуре и правительство.
Любое лицо, независимо от его деятельности, если будет официально признано представителем «моральной элиты», априорно не может вызвать ничего, кроме подозрения.
Увы, «интеллигенция по профессии» (учителя, преподаватели вузов, бывшие кадровые ИТР и т. д.) думает, что современная культура — это то, что им показывают по телевизору или в театрах. На самом же деле эти люди уже давно ничего не ищут, не разбираются в музыке, не общаются с молодежью, не читают множества книг, потому что никогда их не поймут.
Слово «интеллигент» дискредитировало себя. Если попытаться его реанимировать — это тот, кто не останавливается в развитии, не является потребителем навязанной массовой культуры, кто никогда не поддержит агрессивных законов, возвращающих нас в средневековье.
К моральной элите лично я могу отнести многих моих товарищей. Например, Евгений Позняков, руководитель антиклуба «Рускомплект», работавшего как лаборатория экспериментальной шумовой музыки, и те ребята, что выступали там. Или ту молодежь, которая ходит на мои выступления. Это все действительно творческие и незашоренные в своих взглядах люди. А так называемая «титульная интеллигенция» всегда умела только, в зависимости от их политических предпочтений, делать два действия — это или «тявкать» на власть или «сосать» у власти.

— Кстати, как относится современная «истинная интеллигенция» к вашей трэш-поэзии?

— С одной стороны, недавно я стала лауреатом поэтической премии имени Геннадия Григорьева. C другой — меня не пускают в ряд литературных собраний, где хотят, чтобы все было чинно, «благородно», заунывно и где уверены, что поэзия — это чьи-то лирические герои, которые отстали от жизни лет на сорок. Зато на мои выступления, в отличие от их унылых заседаний, толпами ходит молодежь — люди 18–25 лет, которые являются моей целевой аудиторией и с которыми мы говорим на одном языке. Как я уже говорила, в моем понимании это люди интеллигентные.

— Многие ошибочно путают трэш с бескультурьем. На ваш взгляд, в чем заключается философия поэтического трэша?

— В 2007 году я сама сопроводила свою поэзию приставкой «трэш». Только лишь для того, чтобы дистанцироваться от бессмысленных и скучных литературных собраний, где поэты уныло читают свои стихи друг другу, потому что я пишу не стерильным и устаревшим, а живым современным языком. И пишу для многих о довольно нелицеприятных вещах — о скрытой от взрослых жизни подростков, о преступлениях, о социальных сетях и о многих других происходящих вокруг вещах. Я пишу от лица разных людей и на их языке, и все эти люди доступным им способом пытаются найти свое счастье и любовь в России в преддверии ее конца.

— Недавно в России проводили тотальный диктант. Вы как никто лучше знаете о грамматических ошибках наших современников. Они меняются с годами?

— Я занимаюсь наблюдениями за ошибками людей десятилетиями. У меня так устроен мозг, что я даже помню грамматические ошибки всех своих одноклассников. Так вот, у подростков этот уровень всегда одинаков. Это связано с подростковой дисграфией — незрелостью речевых систем коры головного мозга. А вовсе не от того, что учащиеся не знают правил или мало читают. Кроме того, огромное количество ошибок спровоцировано правилами школьной грамматики.

— Какие самые распространенные ошибки сегодня допускают взрослые люди?

— На границах слов: вместо того чтобы писать слитно, пишут «на утро», «в пол голоса», «не внимательный». В прошлом году на тотальном диктанте самая частотная ошибка была в слове «полглобуса». Такие массовые ошибки носят системный характер, и их корни — в грамматических правилах. Подавляющее большинство правил, которые сегодня учат в школе, вредоносны и приводят к ошибкам.

— На ваш взгляд, в чем заключается развитие языка?

— В его необыкновенной жизнеспособности. Способность жить по своим внутренним законам, откликаясь на любые микросдвиги, происходящие вокруг. В неувядающем и несокрушимом юморе. Никакое законодательство и наскоки отдельных граждан повлиять на язык не могут. Реки вспять в свое время поворачивали, а вот с языком такое сделать не получится.

Беседовала Алла Серова