Интервью журналу "Прочтение"

29 августа 2008 г. Оригинал: http://prochtenie.ru/art/23835

— Тема нашего номера «Радикальное искусство». Скажите, что для вас это значит? Возможно ли оно сегодня, и как вы себя лично к нему относите?

— Есть ли сейчас радикальное искусство, сложно сказать. Мы есть. Мы только себя к нему и относим. Мы не пытаемся вписываться в предлагаемые схемы, например галерейные и прочие. Кроме того, мы поднимаем темы, которые поднимать стало не принято. Я говорю «стало», потому что в девяностые можно было все, а сейчас происходит обратный процесс — как будто девяностых не было. Людей уже шокирует то, что раньше было нормальным и приемлемым. Поэтому мы, группа «Протез», решили освящать все трэшевое, неприемлемое для массового сознания - секс, безумие, наркотики, война, насилие. И этой концепции придерживаемся до сих пор.

— На сайте группы «Протез», который, кстати, очень со вкусом сделан, — если эта категория вообще применима к радикальному искусству, — очень рассмешило ваше заявление «Мы конструируем позитивный образ современной России».

— Это невеселое, издевательское заявление — ответ ханжеству и потемкинским деревням. Наша любимая газета «Петербурский дневник», официальное издание правительства Петербурга, — апофеоз идиотизма. Именно из этой газеты, в которой ура-патриотизм граничит с пугающим слабоумием, мы черпаем темы и идеи. На этом фоне мы и создаем новый образ России со всем ее трэшем.

— При этом вы называете конструируемый образ положительным?

— Конечно, у нас очень позитивные работы. Мы стараемся смотреть на все с иронией.

— Расскажите о последней акции группы.

— Это было второго декабря две тысячи седьмого года на выборах в Госдуму. Мы встали у избирательного участка с картонными табличками, как у нищих. На них фломастерами было написано: «Продам свой голос». Через две минуты нас уже свинтили. Почти всеми эта акция была интерпретирована как политическая. Вовсе нет. В «любимой газете» был репортаж по технологии продажи голоса. Якобы за каждым кустом сидят враги России и злоумышленники, готовые купить ваш голос. Вот мы и решили проверить. Но нас тут же свинтили.

— Именно вас сейчас имеет смысл спросить о повышенном интересе арт-сообщества после запретительных действий властей. Я имею в виду закрытие вашей замечательной выставки «Реклама наркотиков». Не обидно?

— Успех был даже не в том, что выставка вышла цельная, что пришло много народу, а в том, что многие по-настоящему повелись. То есть некоторые сторонние, не врубающиеся люди действительно подумали, что это реклама наркотиков. На самом деле серия «Реклама наркотиков» не про наркотики, а про рекламу. Меня интересовали границы морального в рекламе. Например, можно рекламировать кредиты. Я работал месяц в банке и знаю, какое это кидалово. А что, если рекламировать неприемлемые с точки зрения современного общества вещи. Допустим, наркотики. Собственно метафора «реклама-наркотик» стала центральной для двадцати работ, в которых речь шла о запрещенных или разрешенных, вроде боярышника, препаратах. Я использовал шаблоны и модули рекламных текстов — реальных, которые висят на улице. Ну, а что дальше получилось, всем уже известно.

— Да, к сожалению, ваш случай не единичный.

— Ну да. Например, после массовых поджогов автомобилей в Москве Всеволод Емелин разместил в Интернете стихотворение, в котором в ироничной форме прославляются «Робин Гуды из Бутова», как у него названы поджигатели: «Жгите, милые, жгите, / Ни секунды не мешкая...» После этого в газете «Известия» появилась заметка, в которой данное стихотворение восприняли буквально, как призыв к действиям экстремистского характера. Но на этом журналисты не остановились, они позвонили в ФСБ с вопросом, намерены ли чекисты обратить внимание на это стихотворение.
Ситуация совершенно аналогичная с закрытием моей выставки. Журналисты, якобы исполняя профессиональный долг, занимаются откровенным и наглым стукачеством, притом не по делу. Про мою выставку сообщили в Госнаркоконтроль, про Емелина — в ФСБ.

— Извращенная внутренняя цензура.

— Вот именно! То есть цензура новой России — это цензура, исходящая не от какого-то карательного органа, а от всякого бдительного быдла, не врубающегося в происходящее. Вообще, когда происходит такое, хочется призвать всех считающих себя творческими людьми оставить внутренние распри и объявить решительную войну подобным реакционным элементам. Создавать свои медиа, а с подобными мудаками вести себя максимально жестко.

— А как вы, кстати, относитесь к оргии группы «Война» в Тимирязевском музее?

— У нас в Питере очень дозированная информация. Сложно сформировать объективное мнение. Отлично, что люди что-то делают — этого не было вообще последние пять лет. Другой вопрос, что акции у них очень интеллигентские: я знаю одного их парня, он мне тут полночи философию Лакана подводил под каждый шаг. То есть они пытаются отморозиться, но не получается до конца. Вот мы — настоящие гопники.

— А расскажите о своем личном творчестве.

— Да сейчас я как раз больше личными проектами занимаюсь. Даже акции одиночные устраиваю, например «Заряженное бухло». Выступал в «Буквоеде» Алан Чумак. Представлял свою новую книжку — шедевр маразма, с фотографией и описанием того, как ее надо над пузом держать, чтобы излечиться. Во время презентации я вылез, поставил ему бутылку водки на стол и попросил его зарядить бутылку, чтобы я излечился от алкоголизма. Чумак вместо этого стал на меня орать как умалишенный — в общем, пить я так и не бросил.

— У вас в ЖЖ есть лаконичный пост: «то ли все только начинается, то ли уже все кончилось». Вы это о чем?

— Это был просто эмоциональный всплеск после всех событий: и выставку закрыли, и мы узнали о закрытии кабака, в котором выступали в Смоленске. Какое-то сложное сейчас время, когда все хорошее, что было в девяностых, полностью заглохло. Ничего нового не рождается, и непонятно, откуда оно должно родиться.

Вопросы задавала Полина Ермакова